первый

моя диета:

пуховое одеяло

две спичечки

кошачья лапа

глазные белки

я готова к лету

но вчера

оно кончилось

и мой врач

посоветовал

вылезать из вагончика

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

перекур на подоконнике скорее уютен, нежели вульгарен. в процессе, когда окно неожиданно оказывается открытым, Оно заставляет меня отшатнуться. через пару секунд просыпается Я, мол, было бы недурно. Сверх-я сидит на потолке и жалеет соседку - юную даму, для которой эта волшебная пряничная ночь будет испорчена

в этой недружной семье есть король. он и велик, и жесток

'да' умеет быть обтекаемым или ложным, умеет быть верным: теоремой, гипотезой, даже надеждой. вероятность на лучший исход невелика. я говорила, что ходила по границе, но она только близится. и мне страшно. страх и боль танцуют в темноте. я больше не могу танцевать, не хочу мочь

и второй раз в жизни молюсь на самый верх

---

из длинного списка пошлых банальностей только одна жива, скачет и маячит

в ней каждый вечер у моря - изящный танец горя с безумием

кадр

смерть и голуби

кадр

облом за углом. мне - смотреть сверху вниз на старуху - создателя жизни. возможно, полвека выше. возможно, шесть правил неправильны. возможно, я не успею выжить жизнь с закрытыми глазами

кадр

безбожный бег. повозка для укороченных, извозчик-торч, хохочут. собака на бегу от счастья жмурится и лижет руку

кадр

я в идеальной рекламе хугардена, а пальцами - в песке да земле (кровью точу), головой в полях (кровью точу) и кричу

кадр

я жду до ночи. спустится ночь и растопит последнюю радость

за минуту до третьего "поздно" ты всегда находишь меня

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

счастливые люди не имеют только слов

---

было решено: грядет полуфинал, в нем ты - моя война за верхние полки. старики выкрикивают гадости, трамваи и троллейбусы виснут в воздухе, помоги - повернись на девяносто восемь градусов и улыбнись. заседание окончено, лошади стынут снаружи, было решено: время грядёт обновлённое и точечное, время пропащих сумерек и декларативных ужинов. каждой твари по гитаре и на дно, под песни громкие, контроверсионные, по затонувшему полю чудес, со второй полки вниз головой, было решено

---

Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра

---

я поливаю голову, я шью платье антиневесты. я холодно хожу
однажды каждый из нас катится в свой внутренний вавилон - кто быстрей, кто медленней, кто стоя на месте. бум, и белый шум. заползает через уши
мягкий и крепкий, мягкий и крепкий, кофе с мёдом, кофе с молоком
в сплошной пародии на первые ядерные испытания, в драме с единственной дамой-голограммой. томный дом, когда и дышать томно. дымно. угрюмо
бум, виляет разум. на вечеринку я надеваю свой худший костюм - голубоглазый

---

и мои мечты, вполне возможно, компенсируют ряд внезапных припадков параноидального невроза. мои мечты о гипертрофированном прошлом, гиперпрошлом. каждый второй спутник - астероид. я ныряю в свой астероид, в мясной пирог. играю в орбитальный резонанс. иллюзия утраты самости - разрушается и рушится, разрушает себя да рушит себя. море спокойствия и море ясности - танцуют друг с другом в лунном свете. и я молодею, возвращаясь в аспидно-чёрный период, где мы - еще не родилось, а я - уже болело утончённо. где были дни, каждый другого длинней, и был мир уныл и ярок, и силлогизмы были ярче и скучней. одной памяти недостаточно, разве что такой большой

---

договор и доверенность сами друг друга выменяли. мыслью ныряю безвременно в пляски с бенгальскими огнями, складываю полномочия, вычеркиваю последствия, чтоб каждой холодной ночью мерзнуть (вместе)

---

зайчики бьют в барабан. я пью, лью, лью, вспоминаю.
ни один из мальчиков не был так крепко разжалован
как мой нелюбимый возлюбленный
с белыми танцами
с полынью одноразовых эякуляций -
и даже она позади.
позади в непроглядной дикости.
позади, где люди в позах -
чистых, нелицеприятных -
тешат своих эдипов.
где мир в миру, но форсирован,
и беды в строгой очереди
берут и дают аккорды
и я не вру. а лучше бы
или сразу вниз, один
и к чёрту
и с почестями

---

снова снова заново!
герметично аграмматично, моё мнение -
ещё одна попытка сдать свой потёртый, прогнивший багаж в чужие камеры хранения. сомнительный пункт для веры, в баш на баш, в пенное
и единственный путь к энтропии - грязная ночь, где все пили бы,
где я сижу в коридоре к прошлому и купирую каждую деструктивную интенцию, в корне пошлую, истребляю в корне. иллюзии сломаны, слезятся лекции, теперь мне - крутиться да вертеться, петь песни, глядеть на лица, либо разбитые, либо очаровательные, на плиты антрацитовые. и добавлять запятые, пачкать, и убирать запятые, в себе, из себя, в своём самоцветном ритме

---

подлая актриса-футболистка по справедливости убита
матч, каменный мяч, два трупа, туманное
расследование - профессиональная труппа.
но помню: она замахивается, замахивается, я - бам (три ножевых и полиция)

понедельник, реальность
я, собеседник
одесские санатории
знакомые, знакомые беды
и обувь полна воды
теперь ни стыда, ни горечи
роскошны мои сны

---

стремительно падает стужа, реки из скверов текут в моря. и мир окружен (и я)
оквадрачен, удручён - стеной стеной стеной и ещё одной. транспорт стоит и не бегут беженцы. и если уж кто-то скучает, то я в бешенстве. и если уж кто-то скучает, я разбираю концепт. концепт дороги прост и выкручен - антидвижение, антиэнергия, антимолебен. мне лежать да проклинать - чертовский климат и новую райскую сласть. в которой не просят, не попрекают, а только дарят, господи, пачку сигарет
милая мама, прочти! я больше не настя, я, кажется, Гипер-Каин
(или нет)

---

и вот напасть, когда ты качаешь в ладонях часть благодати, ничтожную часть, но собственную, жуть берёт и разбирает
и вот напасть, когда ты качаешь в ладонях часть благодати, абы какую чужую часть, трепет душу мнёт, будто юбку - школьница лет тринадцати. теперь мир хрупок и безупречен. предсказуем по-новому. мои усталые мысли, плечи, мои колени - беспредельно целованы. вечерние тени и пни - моя неуклонная паника, и они же - весёлые будни с последним приглашением на пикник. ночные бдения/видения - кьяроскуро с томными гроздьями да грозным цунами. немного покоя, немного дурости, каплю любовей - между нами

---

туда-отсюда, волнами катятся да выкатываются
мои похождения с ума
мои проживания на улице. инфернальные пляски самочувствия, максимальное количество рта на лице
нежным родным голосом я кидаюсь в свою резервную копию и стираю её, изнутри стираю
всю. старьё. жалкое. жалит, но я в совершенном пожаре, такое творю! подлинно мыслю пробелами, верховенствую, подлинно верю, что рай здесь и я в раю