разговорами ставлю на место всё, что связано с самостью, это необходимо, как любая другая пища, круг замыкается и уходит в, теперь толком и удивляться не могу больше. твой брат знает меня по имени, а я и не догадывалась о его существовании. это не было любовью, конечно, но малой частью её, и стоило ли кушать такую пилюлю целиком - не мне решать, не тебе решать, ты - лоуренс аравийский
моя берлога расконцентрирована по разным землям, но суть одна - пришел девятый вал, сидеть под одеялом и любить молча, любить мир, связанный с тобою и не связанный, значит, любить за наличие связи либо за отсутствие. я общих дел не имею, я уношу спичечки и вишну-пурану, в подавленном состоянии из-за снегов, из-за сообщений латиницей, глупых госслужб, из-за комплекса тотальной уёбищности, потому что мы, рожденные зимой, никогда не помнили тепла
сейчас бы всю патоку законсервировать, пока не стало горько мне интересно, каким образом это происходит в самом начале, я просыпаюсь поздно, кадр - 'никогда ни за что; кадр - спин-поворот; кадр - воздушный змей на гуглмапс, мне маломаломаломало, мы ели торт и ходили конем, как долго я на верном пути, а предчувствие катастрофы не приходит терзать. чего ждать дальше, если даже переживаешь безмятежно, без седативов, без допинга, просто один
я успешен настолько, что стыдно вести речь я пьян настолько я жива и пользуюсь, каждой возможностью, юноша дышит, прекрасным носом, в туалетах, джин из бутылки исполняет желание, ноль, ноль, двигает, картина нас, внизу, я прихожу разрушать, рушить все, что они любят, что любишь ты, с этого момента, так грустно, берегись, мои заметки чище любого твоего начинания, важнее любого твоего принципа, и будет ли завтра утро, и будет ли время, буду ли я, что важнее, важнее меня, в принципе, когда лучше звуков я не слышала, прелестней рук я не видела, рождена здороваться и любить знаки, любить каждое и любить
полностью, тут, там, на своем месте, в своем теле, в твоем теле, в твоей голове, может быть. я вполне юна для этих песен 'но что нам до сердца, когда осень горит'
я могу чувствовать, раскрашивание сильней, кисельно вокруг головы, кисельно в ней, звук бьет зигзаги, и когда я шел по улице ночью, луну заслонило облако, медленно вниз и вниз, вахтер касается пальца, в этой модели рая минималисты играют целыми днями и херувимы качают перьями в такт зеленый угол
дышишь верно, без вариантов. один-один кофейная ореховая крем-брюле. сегодня и всегда, я создаю богов, землю, небо и море, демиург, дегенерат, демимонд, кому что понятней, кому что нужней, мое бытие - только кожица, грубая ткань для новогодних мешков, ты загадываешь желание, бросаешь руку глубоко внутрь, сим-сим, бери, сколько можешь унести & welcome to the lonely "AM coffee stonerz" prty if u'd like. vip-карта за досуг, за оружие под подушками, за тихо-громко-тихо-тихо, цитата, цитата, декламация, знак, знак - значения не имеет пропащее
выигрываю, пусть игра испачкана, бубна бита. одна моя женщина - мать, велит жить быстрей, вторая - ближе матери и отверженней любого из мужчин, третья поет о разных бедах, в этих бедах я устала и прерываюсь. ты не будешь, и я стабилен, как стабилен бывает привкус аскорбина. пускай это будет единственным, без чего я не смогу жить. елочные игрушки склеены, заплатки девственны, инспекторы ставят подписи, хожу наверх, это выглядит, как должно быть, ноль пять вместо меньше из-за морских узлов в моих глазах, человек ценен только этим и всем, кроме того. скорее скорее отдай себе покой, мне - слабости, самые сильные, этой осенью, как и прошлой, я - каждое полотно климта, бородино, где я с собою буду вместе, где товарищ инспектор достанет ножик и точно сможет. где глинтвейн - это и алкоголь, и чай, и цитрусовая закуска. где я выигрываю
лежу в воде фиолетового цвета, кожа лепит по органам, тазовая кость, ребро, ребро, потрачено половина мысли вечно устремляется на юг, вторая - куда-то нахуй раньше часто была, как в bande à part, сейчас бываю только в аду, но и тут есть конец
весь сентябрь пьянствовала практически ежедневно, но в октябре еще не пила. на свежую голову сразу боль валится и осознание, как ушат помоев, но пусть так. мои сигареты стоят дешевле сигарет. а пальто - еще дешевле. там большие карманы, у меня и рук-то столько нету - такие большие. но не больше, чем дни, я бы укоротила дни, растянула бы ночи. там, в ночах, всё настоящее, по крайней мере, а здесь только стенокардия и нет ничего прекрасней чернил на пальцах
вот и хватит, приехали клянусь, перестать я тоже сумею повсюду так много приятных удивлений, никоим образом не связанных c, что теперь придется вязать меня. нет - и нет да - и надолго ли. мне поможет хороший план а на пары исправно ходить яманала срсли
никогда не было так мучительно, как вчера, и так страшно, как завтра; все в сборе, я разобран. вот это выдержка, это верность, но кроме всего - умерщвляю себя, кажется, единственное правило нарушаю, жалею и сердце рву. как мантру повторяю правильные вещи, правильные ли, и аллилуйя, ты спасаешь, недостаточно для полностью, но спасаешь. или это снова я сама
пишу в состоянии аффекта, дорогой дневничок, и это один из тех редких моментов, которые запоминаются надолго и требуют сурового анализа (мама сказала веселиться) важные знания получаю так неправильно, использую даже самую провальную позицию, конверсивно, но не проваливаюсь, не валюсь из окна, как. я без ума от этой жизни, в восторге, и благодарю. знаю, как сильно люблю, кого и почему, никто больше не узнает, кроме меня и меня-нас, и никто не помыслит нас, когда этого нет и не будет, только я губы гну и глаза жмурю, блаженно, жмусь левой щекой к прохладному железу и всё могу (вино с потолка сами отмоете)
у самцов период повышенной активности, в преддверии холодов или просто. один из таких смог продемонстрировать наивысший уровень съема сегодня, я было охуел, но нет. на прощанье мне было брошено нечто про недолговременность гормонального взрыва, и ладно бы с ним, но ведь дурно, что прав молодой человек, предельно прав моя книжечка вышла вдвое дешевле шаурмы и вдвое приятней. солнце греет только глаза и душу немного, остальное мерзнет и холодно. с каждой минутой горше. лимит моих стараний исчерпан, запасы маскулинности иссякли
паттерн паттерн паттерном на паттерне в каждом моем мужчине так или иначе проступали черты несуществующего отца, это сложно, не иметь приблизительного образца, идеала, подсознательной модели отношений. архетип персоны довольно силен. только страх перед исходом, где каждый потенциальный спутник жизни поступает со мною так же, как первый мужчина - мой родитель, терзает мысли ежесекундно. я нуждаюсь в уверенности, не в силах найти ее внутри, ищу снаружи, нахожу только незнаю нуможетбыть я нуждаюсь во внимании, заботе и радости, не в силах найти их снаружи, сплю трижды в день любима, прочее, толку
некоторые лишние элементы в моей крови пытаются выбраться наружу, поражают слабые места, одно за другим некоторые лишние элементы в моей голове пытаются выбраться наружу, бьют по привязанностям, в попытке породить очередную драму невозможно забыть человека, которого никогда не знал только поэтому ты не можешь забыть меня, четвертый год или пятый, не помню помню каждое ваше лицо - достаточно часто не могу вспомнить собственного лица - хожу к зеркалу эго - феноменальная штука, о которой речь не здесь и не сейчас
если летаешь во сне, значит растет степень отчаяния, болести да уровень детского алкоголизма в стране под веками в ночь - неравномерная гнойная масса вижу скулы отца желаю изо всех сил только легкости и слов любви, пусть ни разу не искренних пока жива вера в символы и знаки, искренность остается на последнем месте неравномерная гнойная масса - на первом лишь я одна имею честь знать, как медсестра запрещает тебе курить в палате. здесь день обретает смысл, а жизнь обретает бессмысленность. ошибка всех мужчин - в их зависимостях, ошибка всех женщин - в мужчинах и их друзьях. тень человека позади ложится на ноги, в тот же миг я усну